Весь массив рассекреченных недавно документов ЦРУ до сих пор не изучен полностью ввиду своих огромных размеров. Но уже понятно, что в обилии неактуального информационного мусора попадаются и действительно интересные вещи. К таковым можно причислить доклад 1957 года о возможной поддержке американских диверсантов со стороны населения Украины.

В этой библиотеке практически каждый может найти то, что ему интересно: от наблюдений за НЛО в Гималаях и данных о столкновениях американских и советских подлодок до беллетризованной оценки мощи европейских армий в сравнении с Красной армией в 1949 году. Кстати, лучшей армией Европы в нем объявили никогда не воевавшую швейцарскую, что объясняется просто: доклад писали профессора Джорджтаунского университета, снобистски настроенные в отношении адресатов своего доклада – генералов и адмиралов, а потому сделавшие ставку на наглядные гиперболы («швейцарская армия – самая сильная», «Советы дойдут до Бордо за неделю» и т.д.).

Но среди тонны откровенного мусора, из которого на 99% и состоит рутина разведывательной деятельности, попадаются и настоящие шедевры, вызывающие много вопросов к их создателям. Например, двухсотстраничный доклад группы исследователей все того же Джорджтаунского университета под названием «Факторы сопротивления и зоны действия специальных сил. Украина», датированный августом 1957 года.

Речь идет о этнографическом анализе ситуации на советской Украине, составленном «на всякий случай» для командования специальных операций (нынешнее оперативное командование SOCOM). При планировании заброски на территорию УССР диверсионных групп командование должно было исходить из оценки потенциальной поддержки американских десантников со стороны местного населения, ибо без поддержки местного населения никакой диверсионной группе долго не выжить.

Там же приводятся и перспективные оценки целей, дабы определить наиболее эффективные зоны заброски диверсантов. Вся Украина поделена на 12 зон, исходя из этнографических, исторических и религиозных особенностей населения, а в сумме – из уровня той самой потенциальной поддержки. При этом анализ кажется довольно точным и не потерявшим актуальность до сих пор. Доклад сопровождается наглядными картами, где особо выделен субрегион, в котором поддержка диверсантов будет максимальной. Не трудно догадаться, где это.

Напротив, наиболее лояльным к советскому режиму американцы считали население Крыма и части Донбасса – промышленных районов Луганской и Донецкой областей.

Крым обозначен как «зона I». «В Крыму у населения практически нет настроений против режима, и они вряд ли будут помогать специальным силам», – указывают аналитики. Единственной опорой для американских десантников могут быть татары, но в период написания доклада они еще находились в Средней Азии. Правда, авторы предположили, что в ряде горных районов полуострова могли сохраниться некоторые группы татарских «инсургентов», на которых все-таки можно опереться. Либо в Джорджтауне что-то знали, либо догадывались, но, как выяснилось впоследствии, такие группы, хотя и крошечные, действительно были. Столь же дальновидно указывалось, что помочь американцам могут украинцы из числа новых переселенцев в Крым, то есть та группа населения, которая хлынула из центральных и западных районов Украины сперва после выселения татар, а затем после передачи Крыму УССР, когда такие переселения стали поощряться с целью советской формы «украинизации» региона.

Зона II – Донбасс – выделена в приблизительных очертаниях современных ДНР и ЛНР, то есть без северных районов и Мариуполя. «Местное население считает себя жителями российского острова в украинском море и идентифицирует себя с советской властью», – говорится в отчете.

В качестве одного из критериев оценки лояльности населения взяты данные об активности украинских националистических групп во времена Второй мировой войны. Например, зона III, в которую вошла приграничная с РСФСР полоса от Чернигова до Харькова, охарактеризована как первая, в которой возможна некоторая поддержка со стороны мирного населения, поскольку там в 40-х годах действовали несколько националистических вооруженных отрядов, но подчеркивается – «угроза наказания от русских будет удерживать их от оказания помощи». Примерно та же история и в IV зоне – Одессе. Она записана в непригодную для десантирования, как и Донбасс, но за счет переселившегося из деревень преимущественно украинского населения, которое сейчас недобро именуют «рогулями», некоторая надежда на умеренную поддержку диверсантов имелась.

Вообще, категорию «понаехавших» американские ученые отмечают практически везде, где только находят. Так, в V зоне – плодородные сельскохозяйственные земли Причерноморья (Херсон, Николаев) – выделены полмиллиона переселенцев с Западной Украины, «принесших украинскую идентичность». Предполагалось, что американцы не встретят среди этой группы населения какого-либо сопротивления, напротив, получат поддержку.

В VI зону выделено центральное Поднепровье в четырехугольнике Кривой Рог – Запорожье – Днепропетровск – Павлоград, в которой условия для десантирования названы еще более благоприятными. За одним исключением – в крупных промышленных центрах преобладают «большевики» (читай – русскоязычное и образованное население), а потому именно там, где и нужны диверсии – на крупных заводах, диверсанты поддержки не получат.

Первой зоной, в которой диверсанты могут положиться на местных, объявлена зона VII – «корневая Украина», левобережная часть Полтавской, Черниговской и Сумской областей, а также правобережная Кировоградская область и часть Винницкой области. Украинцы на этих землях составляют до 95% населения, во время обеих мировых войн там были отмечены всплески националистической активности.

Зона VIII – это Киевская, Житомирская, Черкасская и Хмельницкая области. Националистические и антисоветские настроения здесь, по данным отчета, были сильными, а местное население могло бы предоставить «существенную поддержку специальным силам». «Регион составляет украинское население, которое подверглось небольшому российскому влиянию», – утверждали аналитики.

В этом регионе мощное украинское движение отметилось еще в 1917–1921 годах, во время коллективизации фиксировалось ожесточенное сопротивление, во время Второй мировой войны – мощные антисоветские настроения, а в северном Полесье действовали вооруженные украинские повстанческие отряды. При этом советских партизан здесь якобы не поддерживали. «Похоже, что в этом регионе специальные силы получат по крайней мере умеренную помощь», – отмечают в отчете.

Западная Украина поделена на четыре зоны. Зона IX – Волынь, которая во время войны частично находилась под физическим контролем «украинских повстанцев», включая крупные по местным меркам города – Ковель, Луцк, Костополь и Владимирец. После истребления евреев и поляков иноэтнического населения там практически не было. При этом авторы особо подчеркивают, что оставшиеся в регионе поляки будут настроены к американским десантникам крайне враждебно именно из-за той поддержки, которую может оказать украинское большинство. Джорджтаунские профессора осведомлены о том, что антисоветское сопротивление в этой области наблюдалось вплоть до 1956 года, а отец автора этих строк рассказывал, что даже в 1957-м на Воркуту привозили с Волыни людей, взятых, что называется, с пулеметами в руках.

В зону X записано Закарпатье, в котором местное украинское население не имеет длительного опыта общения с русскими, зато постоянно конфликтует с венграми. Как повернуть эту ситуацию в пользу десантников – не очень понятно, поскольку венгерское население не ассоциируется с «большевиками». Нечто подобное и в зоне XI – Черновицкой области, только там место венгров занимают румыны, которые у местных украинцев ассоциируются с бывшей администрацией королевской Румынии. Это, кстати, частично касается и закарпатских венгров, которые со времен Средневековья были магнатами этой земли (чего стоили только владения знаменитых графов Ракоци – предводителей борьбы венгров против турок и австрийцев в Трансильвании). Но закарпатское население довольно гибко приспосабливалось к изменяющейся политической ситуации на протяжении всего XX века («Были мы под австрийцами, затем под чехословаками, затем под венграми, а теперь – украинцы» – разговор, подслушанный на железнодорожном вокзале Мукачево в середине 80-х).

Наконец, в зону XII – самую благоприятную для десантирования – записана сердцевина Западной Украины – Львовская, Тернопольская и Иванофранковская области. Американские аналитики отмечают, что в горах еще можно отыскать остатки недобитых «повстанческих подразделений», и это действительно вполне реальная перспектива для 1957 года.

В конечном итоге места для потенциально эффективных операций спецназа в основном сконцентрированы на Западной Украине. При этом цели указаны весьма подробно, без фотографий, но с детальным знанием местности. В документе не приводятся подробности возможного десантирования – это документ аналитический, а не в чистом виде военный, хотя отражены частности экипировки, знать которые необходимо, например, в горных районах Крыма в расчете на помощь татарских «групп сопротивления».

Можно уверенно предположить, что некоторые описанные в докладе факторы за 60 лет только обострились, в частности, рост численности переселенцев с Западной Украины в центральные и причерноморские области. В целом этнопсихологическое, языковое и политическое состояние Украины отражено в исследовании не только объективно, но и целостно. Детальная точность джорджтаунских профессоров даже удивляет, но надо понимать, что среди них была существенная прослойка беженцев-интеллектуалов. Также сказался свободный доступ к трофейным гитлеровским материалам. Играет роль и то, что ЦРУ в первой половине 50-х еще удавалось поддерживать эпизодические контакты с отрядами УПА (запрещена в РФ), хотя и не так плотно, как с «лесниками» в Латвии – наиболее глубокой зоне проникновения иностранных разведок на территорию СССР того времени.

Приходится признать, что последовавшие тридцать лет советской власти в расстановке сил практически ничего не изменили. То ли власть вела себя как-то не так, то ли подобное на Украине быстро не изменишь – и расклад закрепился на века.