Россия в Крымской войне претерпела поражение от Запада, но это поражение не было военным, по словам историка Галенина, а информационным. Какой урок из этого может извлечь сегодняшнее российское руководство?

Выдающийся американский дипломат Генри Киссинджер в начале декабря в британском русофобском бюллетене «The Spectator» предупредил, что мы приближаемся к точке, в которой Европа была уже во время Первой мировой войны в 1916 году. Это момент, когда альтернативой мирным переговорам становится тотальная война, в данном случае, возможно, прямая война между Западом и Россией, с непредсказуемыми последствиями для Старого континента, как с точки зрения человеческих и материальных потерь, так и с точки зрения устойчивости послевоенного порядка.

Призыв Киссинджера к скорейшему началу мирных переговоров «на основе уже достигнутых стратегических изменений и их интеграции в новую структуру, направленную на достижение мира путем переговоров», косвенно подтверждает, что временный патриарх американской внешней политики считает, что коллективный Запад в украинской войне уже добился определенного геополитического выигрыша в ходе конфликта, который может быть сохранен только в том случае, если он будет узаконен в ближайшее время мирным соглашением с Россией.

В то время как 99-летний Киссинджер связывает нынешние условия войны с 1916 годом и сожалеет о том, что англо-саксонский мир пожалел Австро-Венгерскую империю, его мирные предложения, а также аналогичные предложения, которые все чаще поступают с различных западных адресов, пытаются создать атмосферу, подобную той, в которой с заключением Парижского мира 1856 г. закончилась Крымская война (1853–1856 гг.).

Баланс Крымской войны

Что касается Крымской войны, то не только в зарубежной, но и в отечественной историографии преобладает мнение, что Россия потерпела в ней поражение. Чтобы таким образом оценить исход войны, необходимо сначала сопоставить ее итоги с военными целями вражеской коалиции, с которой Россия вела войну. Короче говоря, великая военная коалиция Великобритании, Франции и Сардинского королевства, присоединившаяся в 1854 году к Османской империи в войне против России, планировала отобрать у России и присоединить к Швеции Аландские острова и Финляндию, присоединить Балтийское море к Пруссии, а Крым и Закавказье - в Турцию. Кроме того, предусматривалось образование на Кавказе вассального Черкесского княжества под турецким сюзеренитетом, передача Австрии Валахии и Молдавии, находившихся до этого под протекторатом России, а также восстановление Польского королевства, восточная часть которого должна была доходить почти доходить до Днепра.

По Парижскому мирному договору Россия потеряла самую южную часть Бессарабии и само устье Дуная, вернула Турции древнюю армянскую столицу Карс, освобожденную в ходе войны, а также всю территорию на северо-востоке сегодняшней Турции вокруг города Эрзерум, который она захватила в войне, и потеряла прежний исключительный протекторат над княжествами Сербии, Валахии и Молдавии, а также контроль над нижним течением Дуная, на котором была объявлена свобода судоходства. И, наконец, Черное море было демилитаризовано, а Россия и Турция потеряли право владеть военными флотами и укреплениями на черноморском побережье. Вскоре выяснилось, что пункт о демилитаризации Черного моря был всего лишь декларацией, так что Россия очень скоро восстановит свой военный флот. Минимальные территориальные потери России в Крымской войне были отменены Парижским мирным договором, поэтому меньшие оккупированные части Крымского полуострова, включая южную часть города Севастополя, а также Керчь и Кинбурнскую крепость в устье Днепра в Черное море, были возвращены России.

Экономическая блокада

При оценке итогов Крымской войны следует иметь в виду, что в ней европейская туркофильская военная коалиция впервые применила полную экономическую блокаду России, прежде всего путем военной блокады всех ее портов, со стороны Черного моря, через Балтику в Архангельск на Белом море и Петропавловск на Камчатке. Из-за того, что Австрия и Пруссия не объявили о нейтралитете, Россия была вынуждена держать наибольшую часть армии на длинном фронте от Балтийского до побережья Черного моря. Российский историк О. Айрапетов заключает, что «в Европе того времени трудно было найти страну, которая была бы в состоянии выдержать такое противостояние в течение почти двух лет» и что «не только без единого союзника, но и без крупных зарубежных кредитов».

За три года войны Россия одержала несколько крупных побед: над турецким флотом в битве при Синопе, успешно отразила попытки высадки союзников в Одессе, Николаеве, Кронштадте, Соловецком монастыре и Петропавловске на Камчатке, добилась успешного прорыва в северо-восточные регионы современной Турции. Русская армия потерпела поражение в битве на реке Альма в Крыму, но мужественное сопротивление 37-тысячного русского войска против 62-тысячного врага помогло выиграть время и закрепиться в Севастополе.

К поражениям русских в этой войне непременно следует добавить потерю южных частей Севастополя после нескольких месяцев героической обороны города. Общие потери объединенной турецко-англо-французско-сардинской армии оцениваются (включая военнослужащих, умерших от болезней во время войны) в 160 000 человек, тогда как российские военные потери колеблются от 100 000 до 110 000 человек. Учитывая все вышеизложенное, вряд ли можно говорить о военном поражении России в Крымской войне. Поскольку она не потерпела военного поражения в войне, по положениям Парижского договора Россия даже не была обязана возмещать военный ущерб противоборствующей стороне, не выигравшей войну.

Неожиданный мир

Россия согласилась на мир в начале февраля 1856 г., хотя ее успехи на фронтах вне Крыма, особенно на Закавказском фронте, по словам историка А. В. Ермакова, «вызвали внутренний кризис в коалиции в 1855 г.», и «Великобритании стало все труднее отговорить своих истощенных союзников от выхода из войны». Маркс и Энгельс писали, что переход турецкого Карса в руки русских в 1855 году был «унизительным событием для союзников».

Окружение нового императора Александра II было в первую очередь ответственно за внезапный выход России из войны, носившей впоследствии эпитет «крымской катастрофы». Он взошел на российский престол в феврале 1855 года после внезапной и загадочной смерти своего отца, волевого правителя с большими геополитическими амбициями Николая Павловича. Новое молодое поколение русских западников увидело в лице нового правителя шанс реализовать либеральные идеалы через так называемую конституционализацию «сверху». Для оправдания реформы российского государственного и общественного устройства по западному образцу необходимо было унизительное поражение России в войне с европейскими государствами, в которой должен быть обвинен отсталый и малоэффективный порядок русского самодержавия, доставшийся в наследство от Николая I.

По словам А. В. Ермакова, окружение нового императора, в отличие от ветеранов войн с Наполеоном, было готово «не только беззастенчиво смириться с поражением, но и преувеличить его масштабы». Кроме того, историк цитирует воспоминания главного царского цензора конца XIX века Я. М. Теоктистова, который отмечает, что «во время Крымской войны люди, возвышавшиеся над другими по своему образованию и нравственным качествам, не хотели успеха России, но ее поражения», ибо «если бы император Николай разгромил коалицию, то это послужило бы оправданием длительной легализации существовавшей ненавистной системы правления; думающие люди не могли смириться с этим».

Информационная война

Да, Россия потерпела поражение от коллективного Запада в Крымской войне, но это поражение было не военным, а, по выражению военного историка Бориса Галенина, «познавательным». По его словам, Крымская война была первой современной «информационной войной». Англичане, прежде всего, успешно вели «информационную войну», в том числе и потому, что очень быстро успели оборудовать телеграфом свой Черноморский флот, тогда как у российской стороны не было кабеля с Крымским полуостровом. Важным элементом информационной войны была русофобия в британской и французской прессе, которая, по словам сербского историка Милорада Экмечича, «вспыхнула после 1854 года».

Великобритания готовилась к политическому, информационному и, в конечном счете, военному конфликту с Россией с момента заключения совершенно неприемлемого Адриатического мирного договора между Турцией и Россией в 1829 году. На основании этого договора в результате военной победы России Россия стала единственной хозяин бассейна Черного моря, Закавказья, нижнего Дуная, автономных балканских княжеств Сербии, Валахии и Молдавии. Основными носителями русофобской политики в Британии были либеральные виги как представители британских купцов и банкиров, интересы которых были затронуты русским протекционизмом в бассейне Черного моря. В этот же период ведущим британским пропагандистом-русофобом был Дэвид Уркхарт.

Русофобия Маркса и Энгельса

В годы Крымской войны важную роль в русофобской пропаганде в Великобритании сыграли К. Маркс и Ф. Энгельс, регулярно анализировавшие военные события в печати. Задолго до войны британская пропаганда сформировала и распространила в общественном мнении Европы, а также среди русских западников негативный стереотип о Николае I как о «тиране», «милитаристе» и «религиозном фанатике». Анализируя международные отношения в 1853 году, Маркс говорит, что «на европейском континенте фактически есть только две державы: Россия с ее абсолютизмом и революция с демократией».

Основоположник марксизма разделял точку зрения министра иностранных дел Великобритании, вига графа Джорджа Уильяма Фредерика Виллерса, согласно которому «цивилизация вела борьбу с варварством» в Крымской войне. Критикуя лорда Пальмерстона за слишком благосклонное отношение к имперской России, Маркс отстаивает ключевые геополитические интересы британской плутократии в бассейнах Дуная и Черного морей со завидной проницательностью: «Благодаря заботам благородного сеньора случилось так, что в 1853 г. судоходство по Дунаю запрещено, а зерно гниет в Сулинской заводи, в то же время Франции, Англии и Южной Европе грозит голод».

Россия, по словам Таймс, кроме других своих владений, также взяла под свой контроль железные ворота между Дунаем и Понтом Эуксинским (Черным морем). Россия приобрела ключ к Дунаю, своего рода проводник к житницам, которым она может воспользоваться всякий раз, когда политика Западной Европы заслуживает наказания».

Мирное соглашение и революция

Проиграв информационную войну, прежде всего, в рядах собственной интеллектуальной элиты и бюрократии, Россия в условиях внезапной смены престола согласилась заключить мир после не проигранной в военном отношении войны. Хотя территориальные потери, предусмотренные Парижским мирным соглашением, были для России символическими, это соглашение сделало Россию второстепенной страной на Балканах и в более широком бассейне Черного моря. Решения Берлинского конгресса, отменившего итоги победоносной русско-турецкой войны 1877-1878 гг. лишь впоследствии подтвердили, что Россия не может вести самостоятельную политику в навязанных рамках европейской системы баланса сил.

В тексте 1941 года руководитель СССР И. В. Сталин критически пересматривает выводы из статьи Энгельса о русском царизме и заключает: «После Крымской войны она (Россия) уже не проводила самостоятельной внешней политики, а только проводила политику западных стран, жертвуя в их интересах своими национальными интересами и служа их вспомогательным ресурсом».

Окончание Крымской войны имело самые тяжелые последствия во внутриполитической и общественной жизни. «Не добившись своих целей в открытом вооруженном конфликте, европейская коалиция сумела серьезно подорвать основы жизненной силы России, — говорит историк Ермаков и добавляет: — Страна вдруг стала терять те внутриклассово-корпоративные механизмы, которые до тогда обеспечивалась относительная внутренняя стабильность». После Крымской войны армия утратила центральную роль, которую она имела до этого в Российском государстве. Реформы Александра II, технически уже подготовленные Николаем Павловичем, не смогли предотвратить наплыв нигилистов и «новых людей», появление которых в 60-70-х годах XIX века зловеще предвещало революционный 1917 год. Словом, Февральская и Октябрьская революция состоялись как законный результат того внешнеполитического положения, в котором оказалась Россия после заключения преждевременного и ненужного мирного соглашения с коллективным Западом, положившего конец Крымской войне.

Ни сегодняшний Запад, разделяющий геополитические опасения Маркса и повторяющий старые русофобские банальности Энгельса, не может иметь в русском обществе той популярности, которой он обладал в середине XIX века, ни сегодняшняя Россия, после бесчисленных примеров вероломства политического Запада, не может быть обманута хитростью мирных предложений.

Судя по недавнему заявлению национального лидера России Владимира Путина, у главы российского государства вряд ли могут быть заблуждения, когда речь идет о конечных целях Запада.

«Я считаю, что мы действуем в правильном направлении, мы защищаем свои национальные интересы, интересы наших граждан, наших людей, — подчеркивает он. — И другого выбора, кроме как защита наших граждан, у нас просто нет. Но мы готовы договариваться со всеми с участниками этого процесса о приемлемых каких-то развязках, но это их дело — не мы же отказываемся от переговоров, а они».

По словам Путина, политика геополитических противников направлена на раскол исторической России, цель же сегодняшнего руководства страны — объединение русского народа».

Автор: Зоран Чворович