Или , как Старочеркасский музей-заповедник превращается в культовое заведение.

В 2006 году в славной станице Старочеркасской состоялся сход казаков Всевеликого Войска Донского. Около тысячи усачей – членов этой общественной организации, преимущественно из северных районов Ростовской области приказом тогдашнего атамана В.П.Водолацкого были рекрутированы для участия в этом мероприятии. Официальной причиной столь многолюдного схода была объявлена передача Старочеркасского музея-заповедника Ростовской епархии.

Тогда атаман, грозно сдвинув брови, рубанул, что называется, с плеча: «Казаки! Мы с вами находимся в старинной казачьей столице Старочеркасской. Перед вами святой храм – Войсковой Воскресенский собор, где с 18 века молились наши предки, где принимали присягу почти все славные атаманы прошлого. Позор для нас с вами, что он до сих пор не принадлежит безраздельно Ростовской епархии и Войску Донскому, а используется еще и в качестве музея. Его оскверняют какие-то туристы, а проще говоря, бабы, да еще и в штанах. Предлагаю обратиться в Федеральное собрание с просьбой о передачи собора в собственность епархии и донских казаков. Тут атаман передохнул и продолжил: «Но мы не собираемся долго ждать и заявляем, что берем Воскресенский собор под юрисдикцию Всевеликого Войска Донского и прямо сейчас, сию минуту, назначаем в нем казачью охрану, а музейных деятелей – долой! Как вы, казаки?»

Не разбирающиеся в тонкостях юриспруденции члены схода, неминуемо превращающегося в то, что мы в последнее время привыкли именовать «сходняком», привычно загомонили: «Любо! Долой! Баб на кухню!» И дело было сделано. Последовала команда атамана, и с десяток крепышей в лампасах бросились внутрь собора. Очищать от скверны. Вскоре лязгнул замок. У входа в собор экскурсовод турфирмы «Рейна-тур НТВ» Галина Монахова упрашивала новоявленных охранников, хоть на минуточку открыть замок, чтобы забрать вещи, оставленные там туристами из ее группы в ходе неожиданного захвата. «Гы-гы-гы!» - внаглую усмехались упоенные собственной неуязвимостью физиономии, к тому же красноречиво поигрывая нагайками. «Неужели вы способны ударить женщину?» - не сдавалась неугомонная экскурсовод. «Еще как! Всыплем по первое число по филейным частям. Проваливай-ка лучше отсюда, тетка!» - и вновь циничное гыгыканье.

Стоящие здесь же директор музея-заповедника Н.И.Калашников и главный хранитель М.П.Астапенко буквально остолбенели. Как! В правовом государстве, средь бела дня, при всем честном народе – и элементарно наглый, по-бандитски бесцеремонный захват государственного учреждения! Какая юрисдикция, какие согласительные комиссии, когда совершено уголовно наказуемое деяние! Бросились было к атаману, к его заместителю-идеологу В.В.Воронину, но последовало громкое: «Цыц! Будете вякать, отведаете нагаек!». К счастью, тогда дело ничем плохим для музейщиков не кончилось. Казаки пошумели-пошумели да и разъехались по домам.

И вот спустя девять лет вновь началась приватизационная возня вокруг Старочеркасского музея-заповедника. Внимание общественности, в том числе и туристской, к обсуждению данной темы привлекло распоряжение Министерства имущественных и земельных отношений Ростовской области №19-р/2030 от 28.09.2015 г., которое предписывает приступить к передаче РПЦ четырех объектов музея в Старочеркасске. В числе этих зданий Атаманский дворец – усадьба атамана Ефремова. Следует сказать, что ранее Ростовская епархия уже получила в собственность двенадцать музейных объектов в Старочеркасске, в том числе и не имеющих религиозного назначения. Но как говорится, аппетит приходит во время еды…

Теперь самое время осветить правовую подоплеку происходящего в Старочеркасске. Дело в том, что в соответствии с Федеральным законом «О музейном фонде Российской Федерации и музеях Российской Федерации №54.ФЗ от 26.05.1996 г., а также Положением о Музейном фонде РФ, утвержденном Постановлением Правительства Российской Федерации № 179 от 12.02.1998г., музейные предметы и коллекции, включенные в состав Музейного фонда РФ, являются неотъемлемой частью культурного наследия народов Российской федерации. Это первое.

Второе. Музейные предметы, используемые ГУК РО «Старочеркасский историко-архитектурный музей-заповедник», включены в состав государственной части Музейного фонда РФ и не являются имуществом, принадлежащим религиозным организациям, а являются государственной собственностью Российской Федерации.

Третье. В соответствии с Положением о передачи религиозным организациям находящегося в Федеральной собственности имущества религиозного назначения, утвержденного Постановлением Правительства РФ №490 от 30.06.2001 г., передача религиозным организациям имущества религиозного назначения, отнесенного к памятникам истории и культуры федерального (общероссийского) значения осуществляется Федеральным агентством по управлению федеральным имуществом по согласованию с Министерством культуры РФ. И никем иным.

Таким образом, вышесказанное не оставляет камня на камне от решения перехода музея к Церкви под так называемую юрисдикцию, а правильнее сказать – «юрисфикцию». Обращает на себя внимание другое, а именно позиции, занятые областными ведомствами, казалось бы, кровно заинтересованными в разрешении сложившейся ситуации. Точнее, отсутствие таковых позиций. Ведь кроме Управления Росохранкультуры по Южному федеральному округу под руководством Т.Н.Селедцовой и членов Ростовского отделения Российского союза туриндустрии, никому до этого нет дела. А где же государственный голос Министерства культуры РО, призванного защищать интересы музейщиков?

А что же представители Церкви? Они всех успокаивают: «Не надо политизировать ситуацию!». Кстати, тот, кто представляет себе современных монахов в виде бессловесных божьих овечек, отстал от жизни. Нынешние черноризцы имеют крепкие зубы. Именно они и именно здесь, в Старочеркасске, уже предпринимали попытку насильственного захвата Атаманского подворья. Забаррикадировавшись там, они готовились отражать длительную осаду. Но, так и не увидев осаждающих, вынуждены были ретироваться за свои монастырские стены.

Думая о происходящем в Старочеркасске, я попробовал только гипотетически представить, что было бы, если б произошло чудо и тогдашние требования казаков удовлетворили? Старочеркасский музей-заповедник самоликвидировался, неразворованные экспонаты его, естественно, сохранив государственную принадлежность, перешли в другую, более надежную экспозицию. Выдержали бы финансовые ресурсы Церкви содержание нескольких достаточно крупных культовых сооружений? Ведь в условиях малонаселенной станицы их существование лишь за счет приходов очевидно нереально. В отсутствии же музейной составляющей какие туристы сюда приедут? А создание собственной музейной структуры, альтернативной государственной, простите, вряд ли нынешним монахам по зубам. Стоит здесь вспомнить, что драгоценный иконостас, который еще в 1969 году отреставрировали отнюдь не монахи, а бригада государственного Ростовского художественного фонда под руководством великолепного мастера Михаила Соколенко. Честно говоря, и сегодняшняя структура не идеальна, во многом она существует благодаря энергии и бескорыстию таких замечательных фанатов казачьего краеведения, как Михаил Астапенко.

Неплохо взглянуть на все это с точки зрения туризма. Не секрет, что главным брендом для привлечения туристов в Ростовскую область является этнографический туризм, то есть жизнь и быт донских казаков. От него и идут основные туристские поступления в региональную казну. Но если дело пойдет по сценарию сна, от которого я еще не отошел, то сбудутся откровения молодого монашка, как-то обмолвившегося: «Раньше все деньги вам шли, а теперь мы их будем получать. Потому что тут все наше…» Каково!

Но продолжим наш сон. Музей-заповедник опустел. К нему уж заросла туристская тропа. Стемнело. В лунном свете по Атаманскому подворью скользили тени монахов, для которых понятие «музейный работник» оставалось таким же бессмысленным, как «хороший черт». И сейчас, не к ночи будет сказано, я в раздумье, хватит ли образования авторам и сподвижникам этого странного решения, чтобы понять мысль великого философа Гегеля: «Лишь с темнотой сова Минервы начинает свой полет»?