В октябре Дом милосердия «Архангельский глас» на Ставрополье отметил свое 15-летие. За это время он стал приютом для более 500 человек. Большую часть постояльцев отец Петр заносил в палаты на собственных руках: более 70% жителей «Архангельского гласа» неходячие старики. С октября ставропольский Дом милосердия принял восемь престарелых и одиноких беженцев с Донбасса.

Мариупольские новоселы

Зою Иосифовну, жительницу Мариуполя 97 лет, отец Петр занес в Дом милосердия «Архангельский глас» на руках. А до этого 10 часов провел за рулем машины, в которой в новый дом ехали она и еще три немощные старушки. Забирал своих новых подопечных отец Петр из Старобешево. Во время активных боевых действий все они были спрятаны в подвале, под пули попасть не могли, но каждая из них помнит, как во время бомбежек на них сыпалась штукатурка.

— С просьбой забрать одиноких больных людей в наш Дом милосердия правительство ДНР обратилось ко мне еще в мае. Я согласился, но вывезти их сразу не мог – у них не было документов. Нас бы просто не пустили через границу, — вспоминает отец Петр. — Да и в нашем Доме тогда были заняты все места. Тем не менее, договорились, что примем 12 человек. Пока старушкам в Старобешево делали документы, мы приняли первые 4 человека. Среди них – Игорь, дцпешник. Он жил с мамой. Потом мама умерла, квартиру его разбомбили и инвалид на коляске остался один на улице. Теперь он живет с нами.

Дом милосердия «Архангельский глас» в октябре этого года отметил свое 15-летие. Пятнадцать лет отец Петр Гриценко и его супруга Ольга Гриценко тянут на себе приют, в котором находят свое пристанище никому не нужные люди.

— Через наши руки прошло почти 500 человек. Люди, никому не нужные, оказались нужны нам. Забираем, причащаем, исповедуем, умирают – хороним, потом поминаем их. А так бы о них никто и не вспомнил. Они попадают к нам, как в общину, своими становятся, — рассказывает батюшка. — Для того чтобы попасть в государственный стардом нужно пройти административно-бюрократический ад. И если у человека нет никого близких, заинтересованных ему помочь, — он никогда этого всего не сделает. Если он лежачий и его соседка досматривает – будет она возить его на все обязательные анализы? Бегать по очередям? У нас сократили стардома в сельских поселениях, оставили только в районах – мест не хватает. Население наше стареет, молодежи мало, некому досматривать. Много парализованных. Было такое – привезли мужчину, на лавку положили и уехали. Кто, откуда? Неизвестно. Стыдно сдавать своих родителей. Часто внучки привозят своих бабушек. Ситуаций много всяких. Вот так у нас и собралось на сегодняшний день 80 человек, 70% из которых – лежачие. Много онкобольных. Тяжелые больные с тяжелыми судьбами.

Такой контингент порождает и трудную работу. Нянечки, повара, врач, заведующая и батюшка с матушкой – вот и весь штат «Архангельского гласа». Отец Петр жалуется на текучесть среди нянечек. Их всего десять и работе их не позавидуешь: только на смену памперсов всем жителям Дома милосердия уходит три часа – с 5 до 8 утра. Кормить многих приходится буквально с ложечки. А мыть полы и стены – по несколько раз до и после обеда. 

Зато в Доме милосердия у отца Петра чисто, светло, телевизор в каждой палате, металлическая мебель и нет того страшного запаха, которым пропитаны большинство государственных стардомов.

Как тянуть Дом милосердия

Пока новоселы из Мариуполя привыкают к тишине и солнечному свету, дают свои первые в жизни интервью местным газетам и телевидению, отец Петр готовит еще четыре места – скоро предстоит ехать за новыми постояльцами.

— Сообщили, что двое уже готовы к переезду. Попросил еще оставшихся двоих подготовить, и тогда уже за всеми и поеду, — говорит отец Петр. – Я, конечно, за 15 лет ко всему привык, памперс поменять или первую помощь оказать. Но все равно, тяжеловато такую дорогу вынести. Да и на фронте меня уже ждут.

С тех пор как отец Петр ушел на фронт, делами Дома милосердия занимается матушка Ольга. Есть, конечно, у четы Гриценко постоянные помощники в этом благом деле. Это и друзья, участвующие в делах Дома милосердия еще со времен строительства, и просто люди, привозящие немощным старикам то продукты, то памперсы.

— Надо нашим новоселам быстрее инвалидность оформлять, — делится заботами наш собеседник. – Понимаете, если мы инвалидность оформим, то уже легче – можно выписать памперсы или пеленки (или то, или другое). Государство предоставляет два памперса в сутки на взрослого человека, 60 памперсов в месяц. Но чтобы человеку было комфортно, в сутки двух памперсов не хватает. Старому человеку нужно 3-4 в сутки. Тем более у наших жителей аппетит хороший. У нас их 80 человек. Чтобы запаха не было нянечки стараются их чаще менять. Пеленки подстилаем. Все, что нужно – докупаем. Когда я не ездил на передовую, я занимался кроме церковной деятельности еще и сельским хозяйством, животноводством, 100 гектаров земли обрабатывал. Все средства, полученные с этого вида деятельности, шли на содержание Дома милосердия. Сейчас хозяйство легло на плечи моего младшего брата Владимира. Еще один бизнес – купола ставили – тоже временно остановился в связи с войной, а был немалым подспорьем для содержания наших стариков. Трудно сейчас матушке приходится. У наших жителей нет родных, которые могут помочь им материально, а если и есть, то они редко жертвуют хоть что-нибудь. 

— Так, может, не брать больше никого? – спрашиваю у отца Петра. — Есть же стардома, пусть туда внучки своих бабушек сдают?

Собеседник долго молчит, потом тихо отвечает:

— Конечно, всех мы не потянем. И стардома есть, и даже дома милосердия. Но мы одни из немногих, указавших в своем статусе – «с пожизненным проживанием». Вот люди нас находят и приезжают жить. Мы с Зоей Иосифовной из Мариуполя договорились 100-летний юбилей у нас отпраздновать.