Украинский национализм — это глубоко архаичное, чуждое прогрессу и общечеловеческой культуре явление, единственная цель которого — расколоть единый народ, искусственно создав из этнографических особенностей южной России отдельную — украинскую — нацию. Об этом говорили сами отцы-основатели украинства в частной переписке друг с другом и даже в открытой печати. Патриархи украинского национально-политического движения гениально предсказали сегодняшний день: всё, что во второй половине XIX – начале ХХ века обсуждалось в маргинальной среде интеллигентов–украинофилов, сейчас происходит с Украиной в общенациональном масштабе.

«Мы варвары; наши мечтания и стремления, в действительности, мизерны (ничтожны)…раньше мы погубили польскую культуру, теперь готовы погубить русскую, а ежели удалось бы, то погубили бы и общечеловеческую культуру», — пишет выдающийся украинский писатель, этнограф и филолог П.Кулиш в письме галицийскому украинофилу Л.Барвицкому. «Мы» — это украинофилы, деятели украинского национального движения. Пантелеймон Кулиш был одним из самых активных украинофилов: он создал украинский алфавит — «кулишовку». Наряду с Тарасом Шевченко, Николаем Костомаровым и Михаилом Грушевским его можно назвать одним из отцов-основателей Украины. Украины как отдельного государства, созданного особым народом.

В украинофильском движении Кулиш в итоге оказался чужим среди своих. От создателя «кулишовки», положившей начало письменному украинскому языку, оттолкнулись почти все его единомышленники: произошло это после того, как писатель и ученый написал трехтомную «Историю воссоединения Руси».

В ней Кулиш утверждал, что подлинную цивилизацию и высокую культуру в украинские земли несли Речь Посполитая и Российская империя, тогда как местная сельская культура всегда была слаборазвита и архаична: создавать на её основе новый народ, как они со товарищи пытаются делать — это вести дело к победе варварства над цивилизацией».

Об архаической, варварской сущности украинства заявляет один из главных идеологов украинского национального движения! И он не одинок: у многих участников украинского движения из числа национальной интеллигенции XIX века проскальзывает понимание, что суть того, чем они занимаются — это выделение из малороссийских местных этнографических особенностей новой культуры, которая была бы противопоставлена общечеловеческой культуре вообще и, самое главное, русской культуре.

«Вращаясь в обстановке общерусских умственных и политических интересов, живя богатством русской литературы с её чрезвычайным обилием тем общерусского и общечеловеческого содержания, малорусская интеллигенция, по образному выражению профессора-украинофила, вынуждена, так сказать, пригибаться, чтобы пройти в низенькие сенцы провинциальной украинской литературы», — пишет российский ученый и публицист Сергей Щеголев в книге «Современное украинство» (1914 год). Не у противников, а у сторонников «мазепинской» идеологии Щеголев находит утверждения о том, что новый народ из миллионов темных невежественных южнорусских крестьян пытается создать горстка оторванных от жизни гуманитариев — национал-романтиков: «Журнал «Укр. Хата» откровенничал три года назад, что украинская нация складывается из 30 миллионов рабов (sic) и горстки Дон-Кихотов».

Феномен украинства — в отказе считать себя частью общего целого и гордиться тем реально огромным вкладом, которые внесли украинцы в развитие этого целого.

В современной Украине не принято говорить об украинцах-правителях и сопровителях России: начиная с братьев Разумовских и кончая Хрущевым и Брежневым. Как могли украинцы находиться во главе метрополии, если Украина, согласно нынешней идеологии, всегда была колонией, и сейчас борется с «имперскими амбициями» соседа? Аналогичный вопрос с литературой: всё украинство основано на культе Тараса Шевченко, писавшего свои вирши на ридной мове, тогда как имена Гоголя, Короленко и, особенно, Булгакова, издевавшегося над украинским движением в жизни и в книгах, преданы забвению. Забыты физики, инженеры-конструкторы, космонавты, работавшие на Украине в советский период: ведь они двигали человечество вперед в рамках общего с русскими советского проекта. Зато Вячеслав Черновол и Леонид Кравчук ничего для человечество не сделавшие, но возглавившие движение за выход Украины из состава СССР — это теперь моральные камертоны, совесть украинской нации.

Сто лет назад, когда формировалось украинство, это было так же очевидно и так же вызывало недоумение у способных мыслить современников, как и сейчас. «В деле создания русской культуры Киевская Русь принимала участие не меньшее, чем северяне», говорил в 1913 году Максим Горький, удивляясь украинскому сепаратистскому движению, участники которого отказываются от самих себя.

Если в качестве части целого, единой общерусской культуры, украинцы способствовали прогрессу и развитию, то украинский национализм, созданный в противопоставление русской культуре, способствует лишь архаизации и деградации той страны, в которой он стал господствующей идеологией.

Опять же, эта архаика и деградация были предсказаны еще сто лет назад. «По своему внутреннему содержанию украинское движение ничуть не прогрессивно; оно лишь оппозиционно государственному единству России и враждебно русской культуре, а потому неизбежная судьба украинства — состоять в непрерывной оппозиции к русскому правительству, пока Россия существует, как целая величина, — пишет Сергей Щеголев. — Украинофильское хозяйничанье задержало бы на целые десятилетия культурно-экономическое развитие Южной Руси и было бы для Юго-Западного края во многократ хуже полонизации».

Именно это с экономикой современной Украины сейчас и происходит.

«Украинофильское хозяйничанье» довело до того, что чиновники минэкономразвития в вышиванках прямо заявляют, что стране не нужны ракетно-космическая отрасль, судостроение, самолетостроение, научно-исследовательские институты, конструкторские бюро.

Пусть вместо всего этого будет хутор. С мазанкой, с соняшником, с цибулей, со свинями та курями. С портретом Тараса Шевченко на рушнике и жовтно-блактиным флагом на крыше.

Было бы не так страшно, если бы эта архаизация касалась только экономики и социальной инфраструктуры. Подлинно страшно то, что новое варварство касается отношений между людьми. И ведь, опять же, по украинской публицистике столетней давности можно было понять, что так и будет. «Если у нас речь идет об Украине, то мы должны оперировать одним словом — ненависть к её врагам. Возрождение Украины — синоним ненависти к своей жене московке, к своим детям кацапчатам, к своему отцу и матери кацапам. Любить Украину — значит пожертвовать своей кацапской родней», — писал журнал «Украинская хата» в 1913 году. Именно это сейчас и происходит: сколько было историй о том, как киевский сын отрекся от донецкой матери, потому что та оказалась «ватницей», поддержавшей «сепаров»?

«Читая украинскую прессу, можно видеть, что ненависть ко всему «российскому» считается прописной, ходячей моралью у сторонников украинской партии», — писал Сергей Щеголев в 1914 году. Остается добавить: читая сегодняшнюю украинскую прессу, можно видеть то же. Ненависть сжигает людей в Одессе, ненависть заставляет воевать на Донбассе, ненависть — это то топливо, на котором работает украинский национализм.