Всплеск антироссийских настроений в Тбилиси очень дорого обойдется Грузии. На фоне нецензурного выступления грузинского журналиста, в прямом эфире оскорбившего президента РФ и назвавшего россиян «рабами», Россия намерена ограничить импорт грузинских товаров и денежных переводов в Грузию.

Еще недавно Грузия была одним из любимых направлений у российских туристов, готовых сутками ждать в очереди у пограничного пункта в Верхнем Ларсе ради недорогого, но качественного отдыха в когда-то братской республике. Казалось, саперави и чучхела, древние храмы и теплое море, вкупе с традиционным грузинским гостеприимством и дружелюбием растопили лед взаимного отчуждения, возникшего после тяжелых конфликтов постсоветского периода. Казалось, народная дипломатия сделает то, что было не по плечу профессиональным дипломатам и политикам. Однако в конце июня Грузию потряс новый кризис, рассеявший иллюзии и показавший, что не все так просто у наших соседей.

О том, что происходит сегодня в Грузии размышляет грузинский ученый, политолог Арчил Сихарулидзе для газеты «День республики».

В двух словах

20 июня в здании Парламента Грузии состоялось пленарное заседание Межпарламентской ассамблеи православия (МАП). Председательствовал на заседании глава российской делегации, член КПРФ Сергей Гаврилов. Выступление представителя России с места спикера парламента вызвало бурную реакцию со стороны политической оппозиции и части населения, которые воспринимают северного соседа как «страну-оккупанта» . Представитель Госдумы был вынужден под патронажем правоохранительных органов срочно покинуть страну, а в Тбилиси оппозиционные политические силы и просто негодующие граждане собрались у здания парламента, чтобы призвать действующую власть к ответу и осудить внешнюю политику Кремля. Вечером того же дня, часть митингующих попыталась захватить здание Парламента силой и схлестнулась с представителями силовых ведомств. Несколько десятков человек пострадали, включая силовиков. Кто-то частично или полностью потерял зрение после попадания пластиковой пули. Именно поэтому символом митингующих стала повязка на глазу, обозначающая жертву, принесённую в ходе «мирного» протеста, а надпись «20% оккупировано» напоминала об Абхазии и Южной Осетии, де-факто находящихся вне юрисдикции Грузии.

В результате протестных выступлений спикер парламента Ираклий Кобахидзе был вынужден уйти со своего поста. Правящая партия «Грузинская Мечта» удовлетворила требования митингующих, отпустив всех задержанных и согласившись на введение пропорциональных выборов с 2020 года.

Впрочем, министр МВД Гиоргия Гахария, не смотря на настойчивое желание оппозиции отправить его в отставку, остался сидеть в своем кресле.

Вся эта ситуация получила название «кризис Гаврилова».

Сегодня можно уже с уверенностью заявить, что пик протестного настроения прошёл и в скором будущем страна вернётся в нормальное русло.

На этом фоне, есть возможность, отбросив политическую и эмоциональную составляющие, разложить произошедшие в стране события по полочкам. Задаться важными вопросами, которые приведут, скорее всего, к неоднозначным ответам. Будем объективны и признаем, что мирный митинг в Тбилиси был отнюдь не всегда мирным, политическая оппозиция пыталась использовать кризис в своих целях, используя противозаконные способы. Правительство было вынуждено защищаться, но при этом также допустило серьезные ошибки. А то, что прозвали «кризисом Гаврилова», на самом деле является фундаментальным кризисом «грузинской мысли», который нельзя преодолеть простой сменой режима и выкрикивая на митингах милые сердцу патриота лозунги. Визит представителя Госдумы оказался лишь поводом, реакция на который обнажила сгусток противоречий внутри грузинского социума.

Позиция оппозиции на фоне «Кризиса Гаврилова»

Грузинское общество часто руководствуется эмоциями и национал-патриотическими лозунгами, не принимая во внимание прагматические доводы и реально существующее положение дел. Сегодняшнее восприятие процессов в стране наглядное тому подтверждение.

Собственно, само выражение «кризис Гаврилова» родилось в лагере митингующих и их сторонников. Произошедшие события они интерпретировали следующим образом. Пророссийское правительство под руководством Бидзины Иванишвили, по их мнению, целенаправленно пригласило Сергея Гаврилова в страну и специально усадило его в кресло спикера парламента, чтобы оскорбить грузинское общество, «заставить его свыкнуться с оккупацией» и «отдать страну на растерзание Кремлю». Оппозиционные политические силы, и примкнувшие к ним активисты, а также просто возмущённые граждане воспротивились этому. Они попытались прогнать российского депутата из страны, но полиция его защитила, после этого протестующие пришли к зданию парламента. Здесь полицейские по указанию Правительства «Грузинской Мечты» напали на в общем мирных граждан и провели карательную операцию, в результате которой пострадали невинные люди. Не раз высказывалось мнение, что грузинская власть избила людей именно из-за Гаврилова, т.е. защитила русского, наказав собственный народ. Исходя из этой логики, митингующие требуют «справедливого» расследования, наказания всех участников разгона митинга со стороны правоохранительных органов, включая высокопоставленных лиц и, в первую очередь, министра внутренних дел. Протестующие уже добились от правительства освобождения всех арестованных в ходе операции, а также внедрения пропорциональной системы на парламентских выборах 2020 года надеясь, что, перетасовав законодательный орган, можно будет усилить свои позиции. Тем не менее, эти уступки митингующие и оппозиция считает недостаточными, поскольку правящая элита не желает отправлять министра внутренних дел в отставку и занимается, по их мнению, преследованием политических и гражданских оппонентов. Несмотря на то, что протестующие нарушали закон, всю вину за произошедшие события они возлагают исключительно на правящую партию.

Что же произошло на самом деле?

Спору нет, правительство несет ответственность за все, происходящее в стране. «Грузинская Мечта» изначально допустила две грубейшие ошибки: когда разрешила провести заседание МАП в здании законодательного органа и когда не перепроверила протокол пленарного заседания. Учитывая настроения, царящие в грузинском обществе, реакция была вполне предсказуема. Отбросив в сторону теории заговора с участием грузинского олигарха Иванишвили и его тайных связей с Путиным, можно открыто сказать, что это был серьезный политический просчет, за который правящая элита должна была ответить и уже поплатилась.

Однако, последовавшие далее события трудно понять, исходя из однобокого восприятия реальности, которое предлагают авторы концепта под названием «кризис Гаврилова». Безусловно, для этого требуется более широкий подход. Поэтому давайте разбираться по порядку.

20 июня перед зданием парламента собрались несколько тысяч человек, среди которых были парламентская оппозиция и её активисты, а также обыкновенные граждане, недовольные «наглостью» Гаврилова. Основным требованием было отставка спикера парламента Ираклия Кобахидзе. Однако, правящая партия не обратила на этот ультиматум внимание, вызвав ещё большее негодование. Политическая оппозиция, в лице «Единого Национального Движения» (партия Михаила Саакашвили) и «Европейской Грузии» (откололась от ЕНД), встала во главе процессов и попыталась воспользоваться напряжённостью для форсирования политических процессов, косвенно призывая протестующих к радикальным мерам.

Надеясь подтолкнуть людей в нужном направлении, лидер ЕНД, Ника Мелия призвал митингующих войти в здание парламента, то есть, по сути, ворваться в законодательный орган силой. Мирный протест перерос в попытку штурма Парламента и произошло прямое столкновение между правящей партией и политической оппозицией, жертвами которой стали ни в чём не повинные люди. Несколько десятков человек атаковали охрану Парламента и находившихся на периметре представителей силовых органов. На протяжении нескольких часов они пытались прорвать заградительный кордон и не подчинялись приказам отступить.

На момент начала операции по разгону митинга, протест уже вышел за рамки допустимого мирного формата и принял открыто антиконституционный характер. Так что, по грузинскому законодательству, правительство имело все основания для проведения мероприятий по восстановлению порядка. Представители правоохранительных органов применили слезоточивый газ, пластиковые пули и другие спецсредства. Часть протестующих покинула площадь, оставшиеся продолжали активно сопротивляться. Форма, тактика и стратегия разгона митинга указывает на то, что целью полицейской операции было не наказание, а пресечение незаконных действий. Однако, нужно признать, что некоторые представители силовых органов превышали свои полномочия и целенаправленно наносили увечья людям. Очистив площадь перед парламентом, сотрудники полиции начали проводить аресты участников митинга. При этом были зафиксированы факты нарушения полицейскими прав человека, в том числе, были случаи избиения задерживаемых.

Почему это произошло?

Многие рассуждают о том, почему Правительство «Грузинской Мечты» не позволило протестующим войти в здание Парламента? Зачем было нужно разгонять митинг? И почему оно до сих пор цепляется за министра внутренних дел, Гиоргия Гахария?

Ответы на эти вопросы довольно-таки простые.

В цивилизованном государстве существуют правила смены власти и определены приемлемые способы борьбы с ней. После так называемой «Революции роз», грузинское общество осознало, что нападение на государственные институты является недопустимой формой поведения и вверило соответствующие механизмы борьбы с такими антиконституционными поступками правительству, в частности, министерству внутренних дел и министерству обороны. Вообще, монополия на силу – это важное условие существования любого государства, залог его стабильности. Посягательство на эту монополию приводит страну к внутригражданской междоусобице, а правительство перестаёт быть гарантом безопасности. Грузия – это парламентская республика. Поэтому, когда митингующие атаковали здание Парламента, они напали на сердце грузинской государственности, его символ. Штурм этого символа означал прямое нарушение всеобщего общественного консенсуса о формах ведения политической борьбы и посягал на монополию власти на применение силы. По сути, эти люди заявили грузинскому обществу, что они не признают конституцию и оспаривают легитимность действующей власти.

Эти действия еще можно было бы оправдать, если бы было действительно массовое недовольство властью или результаты выборов вызывали сомнения у грузинской и международной общественности. Однако, ни по-настоящему массовых протестов, ни обоснованных претензий к находящейся у власти «Грузинской Мечте» не было. Поэтому Правительство оказалось перед выбором: либо позволить протестующим взять силой здание Парламента и тем самым дать повод сомневаться в способности власти управлять ситуацией, защищать себя и обеспечивать общественную безопасность или же дать отпор радикалам и напомнить всем о законе и обязанности каждого гражданина следовать ему.

Учитывая неспелость грузинский демократии, её юношеский задор, природу самого протеста, мотивы политической оппозиции и, конечно же, возможность появления опасного прецедента, правящая сила предприняла шаг, который, скорее всего, сделал бы любой на её месте. В конце концов, во время постреволюционного правления Михаила Саакашвили, митинги разгоняли и не за такое. Это, конечно, не оправдывает использование непропорциональной силы против митингующих, тем более, нельзя оправдать целенаправленные попытки некоторых представителей правоохранительных органов нанести гражданским лицам физические увечья. Но, в целом, это понятная политическая логика, которая эффективно работает в абсолютном большинстве демократических государств.

О ситуации с министром внутренних дел и требованием его отставки нужно сказать отдельно. Во-первых, парламентская оппозиция уже давно призывает снять Гиоргия Гахария с должности. Это было не в первый раз и связано с тем, что, несмотря на все его непопулярные решения, он продолжает оставаться довольно-таки популярной политической фигурой. Многие уважают министра за готовность «отвечать» за свои поступки и, в случае надобности, лично решать сложные вопросы. Не секрет, что кандидатуру Гахария уже давно рассматривают на пост Премьер-министра. По этой причине, парламентская оппозиция очень желает вывести из строя этого сильного игрока, а «Грузинская Мечта», осознавая это, не хочет жертвовать такой фигурой, поскольку в рядах правящей партии сильный кадровый кризис. Кроме того, убрав его, правящая сила может послать неправильный сигнал не только своим избирателям, но и оппонентам. Электорат будет рассматривать такой шаг, как капитуляцию, а недруги, как косвенное признание правительством своей неправоты в решении разогнать митинг. По этим причинам «Грузинская Мечта» не хочет и не может удовлетворить требование митингующих.

Нельзя, конечно, упускать из виду и идейную составляющую деятельности оппонентов правящей партии в Грузии. Размышляя над этим, можно прийти к простому и, в тоже время, довольно-таки печальному выводу: существующая политическая оппозиция просто исчерпала себя и не способна предложить что-то конструктивное. Что-то, что может привлечь электорат и возродить интерес к ней, вновь мобилизовать остатки постреволюционного истеблишмента. Ведь, по сути, основные оппозиционные группы - «Единое Национальное Движение» и «Европейская Грузия», – это два осколка одной политической и идеологической силы, которая заправляла страной в постреволюционный период. В своё время этой силой были допущены настолько серьезные ошибки, что единственная возможность для них вновь вернуться к браздам правления – сделать своих оппонентов более непопулярными, нежели они сами. Поэтому представители нынешней оппозиции открыто строят свою политику, основываясь на принципе «цель оправдывает средства». Всеми возможными путями они провоцируют оппонентов из «Грузинской Мечты» на просчеты и ошибки, и дело даже не в числе, а в качестве этих ошибок. Скорее всего, именно поэтому Ника Мелия открыто призвал митингующих захватить Парламент. Он хорошо понимал, что штурм неизбежно приведёт к столкновению с представителями силовых органов, а на такой вид насилия у грузинского общества, исходя из исторического опыта, сильная негативная реакция. Поднявшаяся волна протестов могла вновь забросить политика и его коллег на политическую вершину. Однако, парламентская оппозиция ввела себя в заблуждение, когда решила, что штурм Парламента мог быть поддержан большей частью грузинского населения и, тем более, представителями западных государств. Следует, наконец, осознать, что эпоха революций в стране уже давно закончилась и возвращать её в политический оборот губительно для государства.

«Поколение Фейсбука»

После событий 20 июня в рядах протестующих произошла своеобразная зачистка и известные политические фигуры были отодвинуты в сторону. Их заменили представители молодого поколения, которые на протяжении уже нескольких дней протестуют, выступая против оккупации грузинских территорий и призывая отправить в отставку министра внутренних дел. Многие местные и международные обозреватели уже заговорили о новой политической силе, «поколении Фейсбука», которое изменит грузинскую реальность. Однако, пока что это поколение лишь доказывает существование другой, горькой реальности – мы являемся очевидцами глубокого государственного и национального кризиса, связанного с отсутствием целостного видения будущего. «Грузинская мысль» страдает от отсутствия новых идей, креативности и альтернативных идеологических институтов.

Местный электорат зажат меж двух зол: стагнирующей властью и абсолютно блеклой оппозицией, что, по сути, обесценивает выборы и подталкивает людей к нигилизму, а молодое поколение, время от времени, - к вспышкам протестных настроений. Но даже эта молодёжь не имеет какой-либо внятной политической повестки, кроме пустых лозунгов о демократическом развитии, интеграции в западные институты и призывов бороться с «российской оккупацией». Все вышеперечисленное уже и так является темой для дискуссий и дебатов, которые идут не одно десятилетие. Главная проблема – это непонимание людей, как добиться желаемого и того, кто сможет повести общество в нужном направлении. «Поколение Фейсбука» доказало, что может устраивать красочные митинги, но может ли оно трансформировать все это в качественный альтернативный политический проект - очень сомнительно.

Также, есть серьёзные проблемы с такой важной составляющей гражданского общества, как ответственность. С момента распада Советского Союза, грузинское общество не раз вело себя с политической точки зрения безответственно. Культура гражданского поведения до сих пор является настоящей головной болью, а ведь без нее строительство стабильного и демократического общества просто невозможно. К сожалению, митинг 20 июня ещё раз доказал, что готовность нести бремя ответственности за сказанное и содеянное – это большая редкость не только среди людей старого, но и нового поколения. Именно поэтому митингующие автоматически свалили всю вину за произошедшее на правительство и всеми силами отрицают свою долю вины. Получается, что эти люди, стремящиеся к власти, считают допустимым безнаказанное инициирование деструктивных и антиконституционных процессов, нападение на представителей правоохранительных органов и государственные институты. Такое политическое поведение не допустимо, особенно в стране, где именно такая безответственность не раз приводила к политическим катастрофам.

Нельзя упускать из виду и то, что «поколение Фейсбука», находясь, казалось бы, в глобальном мире Интернета, на самом деле существует в замкнутом самодостаточном пространстве. Для этого феномена социологами уже найден хороший термин – глокализация, объединившего два казалось бы разнородных понятия - глобальность и локальность. Люди, объединённые в социальных сетях по каким-либо идеологическим признакам, искренне верят в то, что их движение поддерживается всем обществом. Однако, в этом и есть самообман, иллюзия. В фейсбучные группы объединяются единомышленники, чужаков здесь не терпят, а потому нет инакомыслия и, как следствие, – дискуссии. Поэтому «поколение Фейсбука» — это отнюдь не все грузинское общество. Безусловно, общий настрои значительной части местного населения – пессимизм, нигилизм, ярость. Но во всем остальном единства нет, люди видят в протестующей молодежи, скорее всего, юношеский задор, нежели способность к серьезной политической деятельности. Поэтому мы можем с уверенностью предположить, что лучшее, что может сделать сегодня «поколение Фейсбука», да и, в целом, все грузинское общество – остановиться, задуматься о существующей реальности и, опираясь на общие ценности, начать внутренний диалог; пошагово выйти из кризиса, придерживаясь установленных норм и правил, а решившись менять их, то демократическими методами.