"Без юмора на войне не выжить"

Анастасия, 22 года, родилась в Донецкой области, позывной “Бантик”. Училась на факультете журналистики, в начале СВО перешла на заочное отделение и пошла работать военным корреспондентом.

Военные журналисты – это почти всегда также и волонтеры. Когда мы приезжаем на съемки, бойцы всегда что-то просят, да и мы сами видим, что им не хватает экипировки. Сначала все закупалось на свои деньги. Зарплата была маленькая, почти все, что я получала, сразу тратила на помощь. Сейчас финансовые возможности чуть получше, продолжаю помогать.

Полгода Анастасия отслужила по контракту в войсках связи.

Убедилась в том, насколько важна помощь волонтеров и гуманитарных организаций. Изнутри увидела, чего не хватает бойцам больше всего. Когда служба закончилась, я помогала уже с большим знанием дела. Носки, окопные свечи, сухие супы – на фронте это все может оказаться не таким нужным. Сейчас стараемся работать точечно. Закупаем более дорогостоящие вещи: коптеры, машины, колеса, запчасти, форму, экипировку, РЭБы, рации...

Мотивация простая:

Начала этим заниматься, потому что хочу, чтобы в мой родной Енакиево, в Донецк и вообще во все новые регионы пришла мирная жизнь. Я видела мирный Донецк и знаю, каким он может быть прекрасным городом. Даже сейчас люди там не сдаются несмотря на то, что военные действия не закончились. Мой родной город вдохновляет меня не сдаваться, никогда не опускать руки.

 По словам Анастасии, главная сложность в работе волонтеров – критика диванных экспертов:

Люди в социальных сетях думают, что разбираются во всех тонкостях работы и лезут с непрошеными советами: как воевать, как помогать бойцам, как снимать отчеты, как в кадре должен выглядеть волонтер... Мне, например, пишут, что я не должна так выглядеть на войне, не должна быть накрашенной в кадре. В день волонтера меня с утра «поздравили», написав, что я не должна улыбаться на фото. Не должна никогда улыбаться, раз я видела ужасы войны. Такие персонажи высказываются обычно в соцсетях, в жизни им не хватает смелости. Часто пишут о том, что волонтеры не нужны: «Министерство обороны и без вас все выдаст, волонтеры зарабатывают деньги на войне, рекламируют свое лицо». Это вообще не так. Тех, кто зарабатывает на войне – единицы, – и в волонтерском сообществе с ними никто не общается. Вот эти постоянные обвинения в свой адрес очень выбивают из колеи. Единственное, что помогает – это счастливые лица бойцов и поддержка от коллег.

Волонтерский круг общения – один из главных плюсов в работе:

Тебя окружают такие же волонтеры, как ты, и бойцы. Все они - люди с большим сердцем, люди, которые никогда тебя не предадут. В этом можно не сомневаться. Это самая крепкая дружба, она проверена и временем, и экстренными ситуациями.

Очень важно осознание своей возможности помочь:

Даже если ты сделал одну окопную свечу или отправил кому-нибудь на сбор 50 рублей, это все равно сделал огромное дело, которое приближает победу.

От вопроса об особенно запомнившихся историях девушка теряется:

Их очень много... Каждый выезд куда-то, каждая боевая или волонтерская задача - это новое событие, новые эмоции и впечатления. Вообще, занятие очень интересное, местами опасное, но по большей части веселое. Без юмора на войне никак не выжить. Все давно бы посходили с ума» Вырабатывается и эмоциональная стойкость. Анастасия рассказывает, что привыкла терять близких и друзей и уже не плачет. «Но всегда плачу после съемок с детьми. Правда, когда остаюсь одна и этого никто не видит. Недавно на ПВР привезли трехлетнего мальчика из Селидово, который три месяца с мамой и бабушкой сидел в подвале. У него была любимая игра: он брал лопату, выходил в огород и что-то копал. Родители спрашивали: «Во что ты играешь?», а он говорил: «Я окопы рою». Еще был случай: я в очередной раз приехала с помощью к ребятам из Донецка, им около десяти лет. Они вынесли два пакета лепестков – неразорвавшихся мин, – вывалили их на асфальт прямо посреди улицы и начали пересчитывать. Я говорю: «Ребята, что вы делаете, они разорваться могут». Они отвечают: «Да это мы играем, кто больше лепестков насобирает». Вот такие игры у детей здесь на Донбассе. В какие то-моменты это может показаться забавным, но это очень грустно, на самом деле. Не хочу, чтобы у наших детей было такое детство. Поэтому мы пытаемся делать все, чтобы принести им как можно больше радости».

«Не могу по-другому»

Первый раз Мария попала на Донбасс в августе 2022 года – в качестве переводчика для американского журналиста Джона Марка Дугана.

И...все. Донбасс – это такое место... на него подсаживаешься сразу и остановиться больше не можешь. Потому что видишь, как много всего там нужно людям, и понимаешь, что можешь им это дать.

Главное – сделать первый шаг:

Самым сложным было выйти в публичное поле: начать собирать деньги, делать отчеты... Становиться относительно заметным человеком, чтобы люди знали, кому они переводят деньги и куда эти деньги идут. Я очень тщательно отношусь к отчетности, каждая заходящая и исходящая копейка отмечена в экселевском файле. Любой человек может через мой телеграм-канал открыть этот файл и увидеть, что все учтено. Очень внимательно к этому отношусь, потому что люди бывают разные, для кого-то война – это способ заработка.

На данный момент Мария два раза съездила в Курск и «двадцать семь, кажется» – на Донбасс. Получателей гуманитарной помощи много: от различных военных подразделений до кошачьего приюта в Луганске. География поездок: от Лисичанска до Скадовска.

Самым дальним направлением на северо-западной части был город Святогорск. Туда тоже успели заехать, пока эта территория еще была под нашим контролем.

 Постоянно сотрудничает с другими волонтерами:

Кто-то для тебя что-то собрал, кто-то переслал твой сбор по своим каналам, кто-то едет вместе с тобой, кто-то приходит упаковывать... то есть это на всех стадиях доставки вещей происходит. У волонтеров очень тесный маленький круг, где помогать друг другу стараются во всем. Я встретила миллион потрясающих, прекрасных людей. Если и искать позитивные стороны в этой ужасной ситуации: очень много доброго, волшебного в людях выходит на поверхность. Если ты настроен на то, чтобы это увидеть, то видишь просто везде, каждую секунду. Встречаются и не очень хорошие люди. История: мальчик в Донецке наступает на лепесток, теряет ногу, едет в Москву с мамой, братом, сестренкой – на реабилитацию и чтобы ему подобрали протез. Это дело не быстрое: семья должна несколько месяцев жить в Москве, и желательно в какой-то разумной доступности от больницы. Я снимаю им квартиру, а арендодатель берет залог и не возвращает его. Прекрасно зная, кто в этой квартире живет. Ворует деньги у потерявшего ногу ребенка, по сути.

Волонтерская помощь – эмоциональная потребность. Мария объясняет ее, хотя и звучит парадоксально, эгоизмом:

Это все делается просто для того, чтобы кто-то остался жив, не ранен, кто-то – накормлен, кому-то стало тепло... Я просто канал, через который добрые дела доходят до людей, которым они нужны для выживания или по крайней мере для облегчения ситуации. Это мог бы быть и другой человек, просто так получилось, что это я – у меня есть возможность, время... Личных мотивов особо нет. Кроме здорового эгоизма: я не могу по-другому. Если этого не делать, то я не знаю, как смотреть в зеркало без стыда.

Трудности в основном финансовые.

Но на самом деле справиться можно со всем. Если ты веришь в то, что делаешь, любые сложности отходят на второй план.